Реклама

Магия звука. Работа с исполнителем

28.12.2011

Общение звукорежиссера с исполнителем во время записи сильно отличается от обычного общения собеседников и таит в себе немало разных неожиданных трудностей. Ведь перед ними стоят совсем разные задачи. Один из них хочет запечатлеть свое исполнение, причем обязательно на уровне мировых шедевров. Другой призван ему в этом помочь и пытается из музыканта выжать все, на что тот способен (сейчас мы говорим о работе, с которой сталкиваемся ежедневно, – о записи “негениев”). А выжать-то оказывается непросто, исполнитель часто не готов взлететь над собой. А как быть при этом нашему брату звукорежиссеру? От нас исполнитель все равно ждет шедевра – готов он к его созданию или нет. А случаи явной халтуры, которую приносят для увековечивания артисты? Недоученный репертуар солистов, собранные наспех ансамбли, фальшиво поющий хор – какие только "шедевры" нам ни приходится запечатлевать! А как создать имидж студии, чтобы музыканты приходили только сюда, не считаясь с затратами?

Есть много вариантов заставить дирижера или хормейcтера психологически преодолеть трудности работы с ансамблем, когда уже готовы опуститься руки. Это может быть уничижительная встряска: “Мы собрались не для того, чтобы слушать, как ваши музыканты плохо читают ноты с листа!!!” или: “Ваш спонсор вряд ли платит деньги за то, чтобы мы…” (далее по тексту). Произносится это тет-а-тет и хорошо мобилизует в безнадежных ситуациях, когда дирижер теряет контроль над ситуацией. Это может быть и безудержное захваливание: “Вы знаете, я ничего лучше в этом жанре не слышал!” или: “Я слышал ваш оркестр год назад и постеснялся комментировать вашу игру. Но сейчас могу сказать, что вы создали замечательный коллектив!” Изумительно действует на слабых руководителей с большим самомнением.

Детский хор не может помногу раз петь одно и тоже. Уж как поют... Один звукорежиссер все добивался идеального дубля, много раз останавливая пение и повторяя: "Стоп, вы можете лучше!" Запись получилась вымученная и скучная, а значит, не получилась вовсе. Ведь дети поют истово и “взаправду”, не лицедействуют, как взрослые артисты. А искренне пережить что-нибудь дважды или трижды подряд – все равно, что попытаться войти "в одну и ту же реку". Те же рекомендации при работе с фольклорными коллективами.

Присутствие микрофона вблизи рта или своего инструмента иногда психологически успокаивает музыканта. В этом случае иногда есть смысл поставить ему неподключенный микрофон для спокойствия. Правда, можно оказаться в тупике, когда он заиграет слишком громко, а вы его попросите сбавить нюанс. Артист справедливо скажет: "А Вы мой микрофон уберите!" Другой вариант тоже встречается: "Нет, нет, не ставьте так близко микрофон, я не могу играть!"

Бывают музыканты настолько зажатые, что им нельзя прямо указывать на недостатки. Артист будет играть только хуже. Если надо сделать еще дубль, лучше объяснить это посторонними причинами: прошел щелчок, стукнула дверь, скрипнул паркет и т п. А вот подлинная байка. У старенького пианиста, аккомпанировавшего скрипачу, не получался пассаж. Звукорежиссер, чтобы не травмировать старика, несколько раз заставлял повторять эпизод, все время делая замечания партнеру. Наконец пианист не выдержал: "Ну, Семен, что там у тебя, в конце концов!!!" Старайтесь "не подставлять" дирижера замечаниями типа: "Маэстро, тромбон играет "си" вместо "ля" Это его дело – слышать, кто что играет, но если не слышит – не увеличивайте ему его проблемы,. Мягкий вариант: "Маэстро, мне кажется, валторыны высят, возможно я не прав!"

Никогда нельзя отказывать, если исполнитель хочет сыграть еще раз, а вы уже собрались домой. Потом он вам припомнит: “Вот, не дали мне сыграть лишний дубль. Я бы сделал лучше!” (не факт, но уже не докажешь). Но самому исполнителю все-таки гораздо лучше, чем Вам ясно: что у него получилось, а что – нет (особенно в отношении формы). Другое дело, звукорежиссер должен быть очень осторожен, стирая дубли (это касается, конечно, записи на многоканалку). Сколько я за свою жизнь постирал замечательно исполненных фраз, куплетов, “верхних нот”, идя на поводу у артиста, попросившего перепеть или переиграть сделанное, но так и не повторившего свое достижение!

Какой бы халтурщик к вам ни пришел, никогда не идите у него на поводу. Песня, записанная “всего лишь” для съемок на телевидении или пения под "фанеру" на концерте, через год оказывается признанным хитом и попадает на компакт-диск. Если особенно повезет, то с вашей фамилией. Наиболее деликатный вариант, чтобы заставить сыграть и спеть в полную силу, звучит так: "Нас с вами уже не будет, а запись останется!" Вы должны приложить все силы, чтобы артист не был записан убого с вашей помощью. Вы же виноваты и окажетесь, когда его обложат в прессе за нечистые ноты, неразборчивый текст или плохой баланс.

После работы, снимая ламповый микрофон, дайте потрогать его исполнителю. Он обязательно среагирует: “Ой, какой теплый!” А вы ему – домашнюю заготовку: “Вот и звук такой же получается на нашей студии!” Исполнитель – ваш!!! (К сожалению, фокус не удается ДО записи, т. к. микрофон нагревается очень медленно.)

Никогда не делайте замечания через голову дирижера. Конечно, речь не идет об армейском: “Товарищ дирижер, разрешить обратиться к ударнику”, а примерно так: "Маэстро, попросите, пожалуйста, ударника, сделать ярче акцент!" Но при этом, чтобы не сказать какую-нибудь глупость, вы должны знать все приемы игры на всех инструментах. Как-то у виолончелиста не получалась нота из-за “волчка”. “Сожмите инструмент ногами,” – сказал звукорежиссер. Видели бы вы глаза музыканта, когда нота получилась! (Такой способ знают даже не все виолончелисты). Тут я толкую о необходимости высшего профессионального образования… Узнаете много интересного!

Никогда не совершайте непорядочных поступков! Я бы ввел для звукорежиссеров что-то наподобие медицинской клятвы Гиппократа. Ведь сеанс записи чем-то схож с посещением доктора. Больной уходит поздоровевший, а тайну его болячек хранит врач. Студентам, приглашенным на запись, я всегда говорил: “То, что вы увидите и услышите, должно остаться между нами! А то пойдете рассказывать, как скрипач такой-то не мог взять октавы, а певец такой-то забывал слова…” Гуляющая по Интернету запись известного певца, снятая с канала его бутафорского микрофона во время концерта под фонограмму – пример крайней непорядочности звукорежиссера, позволившего себе такую выходку. Ну хорошо, а если завтра этот "звуковик" пойдет к врачу и тот "кинет" в Интернет картинку рентгеновского снимка какой-нибудь его интимной части, сочтя ее интересной для широкой общественности?

Не правда ли, смешно?