Было время (наверное, середина 1980-х годов и чуть позже), когда казалось, что действительно вся страна влюбилась в рок-н-ролл, русский рок - то, что называлось. И, наконец-то, это можно было любить уже в открытую, и именно эта музыка станет, во всяком случае, базой для того, чтобы на ней что-то такое дальше росло уже, что называется, в новой России. И вдруг выяснилось, что эти огромные толпы людей, которые боготворили эту музыку, которые готовы были порвать за нее, куда-то делись. И сразу вместо этого появился, условно, Ласковый май какой-нибудь или еще что-нибудь. И как раз эта лабуда стала базой, на которой растет то, что растет. Как так может человеческое сознание в одночасье?

Или мы тогда не замечали других людей, для которых Ласковый май был всем, а рок-н-ролл ничем? На эти вопросы постарался ответить певец Сергей Галанин:

Я думаю, люди в массе своей ходили тогда на стадионы просто, как на некие масштабные действа. Это как поход на хороший футбол. А, может быть, не на очень хороший футбол, но все равно поход. Потому что когда люди собираются большой компанией, это всегда другое состояние души. Это здорово! И даже если идет на стадионе некая посредственная, как говорится, игра, все равно мы находимся в каком-то таком воодушевлении. То же самое там. Это было в новинку, и люди ходили на это, как на какое-то откровение. Но потом мы поняли, что, видимо, это к нам пришло с Запада в основном, вся такая ритмичная громкая музыка. Мы живем не в ритмичной стране, как говорится. И это так немножко вернулось к нам. Но я всегда считал рок-н-ролл, даже в каком-то его мейнстримовом направлении, в таком каком-то стандартном направлении, все равно я считал это эстетикой для нас, для наших широт, если не сказать - экзотикой...

Мне обидно, потому что мы проскочили и мы закаленные тем временем, той жизнью, той музыкой, тем временем. А сейчас молодым в этом плане сложнее. И многие идут на компромиссы. Кто-то сразу, кто-то потом ломается. Это обидно. С культурой не очень сейчас. Не очень.