Александр Демидов рассказал о жизни в семье отца (со второй мамой):

Для родителей того времени воспитание ребенка заключалось в том, чтобы одеть, накормить и поставить на ноги, в основном. То есть, они много работали. Это сейчас появились психологи, модные журналы, как вырастить малыша, как дать ему то, се, пятое, десятое. А тогда этого ничего не было, тогда нужно было выживать. Мы жили в 12-метровой квартире, нас было пять человек, и холодная вода, и душ только через дорогу в доме гостиничного типа. Папа с утра до вечера работал, мама оставляла меня, я приходил после школы в час где-то, она меня кормила и в три часа уходила на работу во вторую смену.

То есть, при этом успевала тоже накормить. Тогда не было памперсов, тогда у мамы быстро кончилось молоко, это было чудовищно.

Конечно, я помогал. Представьте, ребенок, которого из одной семьи забрали, потому что там были проблемы и так далее, попал в семью, где в 1978 году в 8 лет у тебя рядом два ребенка благим матом орут, просят молока, плачут, требуют пеленок и так далее. И, конечно, там на меня тоже какая-то ответственность легла. То есть, у меня, собственно, детства такого и не было. Я из одного огня попал в другой....

Как сыр в масле я не катался. И, кстати, я потом, получается, повторил ошибки своих родителей. У меня же тоже есть первый брак, где есть дочь. И мы разведены. А сейчас у меня второй брак и сын. Как общаться с ребенком, как ему объяснить года в три, как ответить было дочери на вопрос: папа, почему ты не едешь с нами домой? Это было чудовищно для меня, я спать не мог. А почему ты не с нами, а почему... Поехали с нами. Ты ничего не можешь сказать...

Сейчас уже нормально все. Дочке сейчас одиннадцать лет. Уже можно договориться. А, думаю, уже скоро можно будет рассказать историю в подробностях, почему так произошло, чтобы снять это напряжение с нее, чтобы она меня простила... Мы редко с ней видимся. Работы много...

Есть какая-то зажатость, безусловно. Потом мальчик еще маленький мой, три годика, он еще плохо понимает - это сестра или брат. Для него все так это проходящее: люди, люди.